Он долго не мог заснуть, то ворочаясь с боку на бок, то пялясь в потолок, пытаясь в кромешной тьме что то разглядеть на нем. Но все его попытки были тщетны. Внезапно его охватил дикий первобытный ужас. Человек не понимал, чего он  так испугался. В этом доме он знал каждый сантиметр. Каждый уголок. При свете дня дом был самым уютным на свете. По крайней мере по его собственным меркам. Да и как могло быть иначе. Он сам до мельчайших деталей продумывал интерьер, сам  провел не один день, бродя по рядам мебели, километрам ковров, армиям люстр и светильников, выбирая именно то, что хотелось ему.

Он привык к боли. Время от времени ему казалось, что он сжился с ней, слился воедино, иногда она доставляла ему почти физическое удовольствие. Но то, что боль может быть такой безжалостной человек даже не предполагал. Она мучила его, раздирала изнутри каждый сантиметр его тела. С каждым мгновением она нарастала, становясь все сильней и нестерпимей. И когда он понял, что еще секунда, и он просто напросто взорвется, боль исчезла без следа, словно ее и не было никогда. На смену ей пришло блаженство. Какая - то всепоглощающая, всеобъемлющая  любовь. Не было вокруг ничего, что б он не любил в это мгновение.